Пандора. Карантин  - Константин Калбазов

Руки сами собой нашли так и болтающийся на ремне кольт, совершивший этот кульбит вместе со своим хозяином. Дрожащими руками он вскинул оружие, одновременно взводя курок. Едва полицейский дернулся, палец сам собой нажал на спуск.

Выстрел! Злобный и болезненный рык. Сквозь завесу дыма Дмитрий все же рассмотрел, что зверь, а никем иным он не мог быть по определению, метнулся влево, уходя за валун. А на боку у него, на секундочку, «беретта». И вот тут Нефедову стало совсем уж страшно.

Обежав автобус, он бросился прочь, не разбирая дороги. Даже не сознавая, что бежит вверх по поросшему деревьями склону. Цепляясь за стволы и хватаясь за пучки травы, он выказывал просто поразительную скорость. Сзади послышался треск ломаемых ветвей и злобный рык. И самое страшное то, что Дмитрий сознавал: его настигают. Еще немного. Самую малость…

Он обернулся, вскидывая револьвер. Однако взвести курок не успел. Находившийся уже в десятке метров от него модификант вдруг поскользнулся и покатился кубарем с крутого склона. Гладкая подошва туфель подвела преследователя. Ну или спасла Дмитрия. Пока спасла.

Попасть в подобной ситуации он даже не надеялся. Поэтому бросил повисший на ремне револьвер и вновь начал карабкаться вверх по склону, с места набрав приличную скорость. Гремучая смесь из страха и адреналина придавала ему как сил, так и прыти. Нечего даже и мечтать выстоять против спятившего модификанта. А если он еще и не забыл, как пользоваться пистолетом… Лучше об этом не думать. У Нефедова шансы сбежать и без того стремятся к нулю.

Не прошло и пары десятков секунд, как за спиной вновь послышался треск сучьев и шаги нагоняющего его психа. Плевать! Дмитрий остановился, вскинул револьвер, одновременно взводя курок, и, практически не целясь, выстрелил. Спятивший вновь взревел и покатился вниз. Ну надо же! Да он в ударе! Второй выстрел – и второе попадание. Бог весть куда, но однозначно больно. Впрочем, свинцовый гостинец калибром одиннадцать миллиметров – это по определению больно.

Головокружения от успехов у Нефедова не случилось. И крамольной мысли, что так легко мог завалить модификанта, у него не завелось. Поэтому, бросив оружие болтаться на ремне, он вновь побежал вверх по склону. Надежда только на то, что преследователь из-за раны не сможет двигаться достаточно быстро. Ну или просто решит оставить зубатую добычу. Отставали же психи, едва получив отлуп. Правда, этот после первого ранения, наоборот, бросился в погоню. Но, может, второе вправит его потекшие мозги.

Вторая пуля и впрямь вправила ему мозги. Теперь псих двигался не столь самоуверенно. Поначалу он держался на почтительном расстоянии. А потом начал постепенно сокращать дистанцию. Дмитрий стрелял еще дважды – и оба раза в белый свет как в копейку. В смысле он, может, и попал бы. Но преследователь всякий раз каким-то звериным чутьем чувствовал момент выстрела и уходил в сторону. Давал жертве немного оторваться, после чего вновь постепенно сокращал расстояние. Ну чисто рассерженный подранок.

Как он умудрился остановиться и не сверзиться со скалы, для Дмитрия осталось загадкой, потому что бежал он на пределе своих сил. Но вот сумел, и все тут. Только из-под башмаков вылетели камешки, устремившиеся вниз с тридцатиметровой высоты.

Нефедов резко обернулся, вскидывая приклад к плечу и взводя курок. Противник пригнулся и приставными шагами двигался влево, вперив в жертву внимательный взгляд. Метров двадцать до него. Но, как показывает опыт, ожидающий выстрела псих вполне способен уклониться. Не иначе как включились выработанные длительными тренировками и усиленные наномодификаторами и нейросетью рефлексы.

Так что выстоять Дмитрий не рассчитывал. Он уже знал, что станет пищей для этого упыря. Но не собирался позволять рвать себя зубами и жрать заживо. Тридцать метров. Хорошая высота, чтобы разбиться насмерть. И что там будет с его трупом, по сути уже не столь важно. Иное дело, что сдаваться вот так, без драки, не хотелось. Не в его характере. Он с детства привык всегда стоять до последнего. Либо он уйдет на своих двоих, либо его унесут. Только так, и никак иначе.

Не упуская психа из виду и все время выцеливая его, Нефедов начал отходить назад, передвигая ступни буквально на несколько сантиметров за раз. Наконец он встал на самый край скалы, удерживаясь только на носочках. Взгляни он сейчас вниз – и непременно сверзился бы на пологий склон с россыпью больших валунов. Место, очень похожее на стрельбище, но не оно, потому что не видно дороги, а дальше начинается лес. Не суть. Теперь это не суть важно.

Псих дернулся. Дмитрий нажал на спуск и тут же осознал, что промахнулся, потому что противник ушел в перекат, сокращая дистанцию. Сам стрелок потерял равновесие. Отдача у кольта терпимая, но уж больно положение у него неустойчивое, и он начал падать.

Принятое решение – это, конечно, замечательно. Но есть то, что от нас не зависит, а тело и инстинкты начинают жить сами по себе. Нефедов был готов к падению, но начал заваливаться и рефлекторно постарался добиться баланса, буквально зависнув над обрывом в попытке поймать равновесие. Время для него будто замерло. Но, несмотря на это, он отчего-то отчетливо видел стремительно приближающегося психа.

И тут все понеслось вскачь. Мир завертелся в стремительном калейдоскопе. Он полетел вниз и буквально тут же зацепился строительным ремнем за выступающий камень. Надвигающаяся на него серая скала. Удар. Треск ломающегося пластика респиратора. И миллионы разноцветных кругов перед глазами. Сорвался и вновь приложился о выступ, отчего маску сорвало, но лицо вновь избежало столкновения с камнем. Рывок! Резкая боль в плечевом суставе. Он инстинктивно схватился за брючной ремень, на котором висел кольт. Его с размаху приложило о скалу, но в то же время развернуло, и удар пришелся по правому боку.

Все это длилось мгновение и вечность. Лично Дмитрий запомнил каждую деталь этого головокружительного кульбита. А еще он продолжал висеть на ремне, легонько покачиваясь на все еще большой высоте. Невольно поднял взгляд вверх… Он пролетел совсем немного. До верха всего лишь метр!

Поискал взглядом психа. Не видно. Глянул вниз. Высоко. Твою мать, как же здесь высоко! Голова кругом. Он всегда боялся высоты, поэтому никогда не занимался кровельными работами. Нервно сглотнул, еще крепче вцепился в ремень и постарался взять себя в руки.

Вон он, этот ур-род. Лежит на спине, отчего-то выгнув грудь дугой. Правая нога вывернута под неестественным углом. И чего не укатился? Н-да-а. Будь ты хоть трижды модификант, падения с такой высоты тебе все же не пережить.

Ладно. Итак, он сделал этого психа. Только радости по этому поводу нет. Одна лишь злость на грани отчаяния. До края скалы метр. Но после выступа, на котором повис Дмитрий, идет вертикальный, практически гладкий срез. Порода здесь слоистая, с горизонтальными швами. Однако швы эти настолько тонкие, а срез такой ровный, что… Близок локоток, да не укусишь.

Продолжая раскачиваться, глянул вниз. И вновь головокружение. Но на этот раз совладал с собой гораздо быстрее. Только в очередной раз нервно сглотнул, еще сильнее вцепившись в ремень, хотя, казалось бы, куда больше. Примерно в полуметре имелся еще один выступ. Эдакий карниз шириной не больше тридцати сантиметров и несколько метров длиной.